Наталья Костенко: биография, деятельность и интересные факты. Наталья Костенко: биография, деятельность и интересные факты Костенко депутат государственной думы
Семья
Не замужем
Биография
В 1998 г. окончила СШ № 18 и поступила на факультет журналистики Кубанского государственного университета . В 200 году параллельно с учебой работала корреспондентом краевой газеты "Кубань сегодня" . В 2004 году окончила Кубанский государственный университет.
В 2004 году получила премию "Дебют" Союза журналистов России. 2005–2008 годах – получила приглашение сотрудничества от федеральной общественно-политической "Независимой газеты" и переехала в Москву.
В качестве политического обозревателя "Независимой газеты" освещала тематику выборов и деятельности политических партий. В 2008 году Костенко перешла на работу в газету "Ведомости" , где работала парламентским и кремлевским корреспондентом.
В 2013 годе ее пригласили на работу в Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ ), где в должности заместителя директора взаимодействовала с Федеральным координационным комитетом при подготовке мероприятий ОНФ.
В июне 2013 года решением учредительного Съезда ОНФ вошла в состав Центрального штаба Фронта. С октября 2013 года Костенко работает заместителем руководителя Исполкома, где курирует деятельность пяти тематических рабочих групп Центрального штаба, Центров общественного мониторинга, а также законодательную деятельность активистов ОНФ в Госдуме. Проводит подготовку мероприятий Фронта с участием Лидера ОНФ Президента Владимира Путина .
В мае 2014 года возглавила Центр правовой поддержки журналистов ОНФ , созданный по итогам Первого Медиафорума независимых муниципальных и региональных СМИ "Правда и справедливость".
В июне 2015 года Костенко заявила, что Центр правовой поддержки журналистов ОНФ намерен создать "черный список" чиновников, которые в нарушение закона отказывают СМИ в предоставлении информации.
"На сегодняшний день активисты центра прорабатывают с депутатами Госдумы и администрацией президента возможность законодательного увеличения санкций для чиновников за неисполнение Закона "О СМИ" в части непредоставления информации журналистам. Также мы намерены создать черный список чиновников, не исполняющих закон и ведущих закрытую деятельность. Он будет опубликован на нашем сайте smi.onf.ru и постоянно обновлен на основе сообщений региональных журналистов", - заявила Костенко.
В октябре 2015 года Костенко вместе с экспертами Центра правовой поддержки журналистов ОНФ провели вебинар с участием более ста независимых региональных и муниципальных СМИ, на котором ответили на вопросы о законодательном регулировании участия в тендерах по информационному освещению деятельности органов власти и объяснили на реальных примерах, как можно противостоять попыткам чиновников использовать финансовые рычаги давления на прессу.
"Часто деньги, выделяемые на поддержку СМИ, на самом деле используются против СМИ – как элемент давления. Журналисты выигрывают тендер на какие-нибудь 100 тыс. руб., и потом оказываются в условиях, когда им запрещено публиковать любые критические материалы и даже ставить заголовки, которые могут не понравиться местным чиновникам. Если же критические публикации появляются, то нередки случаи, когда за этим следуют попытки расторгнуть с "непослушными" редакциями контракт по необоснованным причинам. И это далеко не единственные варианты давления на прессу", – прокомментировала ситуацию Костенко.
В марте 2016 года краснодарское отделение ОНФ вступилось за права фермеров, которые пожаловались на злоупотребления в сфере оборота земель, а также участившиеся случаи рейдерских захватов участков и выращенного урожая.
"В такой ситуации задачу импортозамещения не решить, если сельхозпроизводители вместо того, чтобы пахать и сеять, будут разъезжать по стране в поисках правды. Необходимо навести порядок в области землепользования, разобрав тщательно и объективно каждый случай. А их немало", – заявилатогда Костенко.
После этого ОНФ направил письмо главе Следственного комитета России с просьбой обратить внимание на массовые заявления фермеров Краснодарского края.
В апреле 2016 года на медиафоруме независимых региональных и местных СМИ "Правда и справедливость" Общероссийского народного фронта Костенко презентовала карту нарушений прав журналистов в регионах.
"Положение дел в отрасли в целом говорит о некотором улучшении ситуации в журналистском сообществе. Об этом говорит и работа приемной Центра в рамках медиафорума. Если в прошлом году журналисты жаловались на частные проблемы нарушения их прав, то в этом году большинство обращений касалось системных проблем, требующих законодательного урегулирования. Конечно, в этой сфере работают и другие организации, которые защищают права журналистов. Да и сами СМИ больше стали писать об этих случаях. К тому же в последние годы нам удалось поднять данную проблематику на самый высокий уровень – федеральный, можно сказать, президентский уровень. Все перечисленное сыграло свою роль. И, конечно, улучшениям я очень рада. Не могу приписать эту заслугу только себе. Но мне доставляет удовольствие осознание того, что я внесла свой вклад в эту коллективную работу", - прокомментировала ситуацию Костенко в интервью "ФедералПресс".
В апреле 2016 года Костенко, которая является беспартийной, была зарегистрирована в качестве участника праймериз по отбору кандидатов в депутаты Госдумы от Краснодарского края.
По ее словам, проведение предварительного голосования – важное нововведение партии. "Это очень интересный опыт, который можно получить для последующего выдвижения кандидатом в депутаты Государственную Думу. Мне кажется, это создаст большую конкуренцию между кандидатами и, соответственно, выявит сильнейших. Даже тот, кто не сможет победить, получит положительный опыт и, что самое главное, много новых идей, которые помогут в дальнейшей работе", - заявила Костенко в одном из интервью.
В мае 2016 года по результатам предварительного внутрипартийного голосования "Единой России" Костенко, которая выдвигалась по списку, заняла 2 место (38,74%).
Первое место занял председатель краевого Заксобрания Владимир Бекетов (71,76%).
Наталья Костенко известна, как член команды президента. Она входит в главный штаб Общероссийского народного фронта. Является депутатом Государственной думы 7-го созыва. Профессиональный журналист по профессии и политический обозреватель по призванию, она сделала себе карьеру буквально за два года, возглавив Центр правовой поддержки журналистов ОНФ, который борется с нарушением свободы слова. В качестве парламентария запомнилась инициативами по принятию мер, которые были направлены на решение проблем людей и села. Так как она сама родом из Краснодарского края, то активно отстаивает права фермеров. Собирает обращения граждан по вопросам регулирования цен, медицине, образованию, жилищно-коммунальному хозяйству.
Биография депутата
Наталья Костенко родилась в 1980 году. Она появилась на свет в Краснодарском крае, в небольшой станице Малотенгинской, которая расположена в Отрадненском районе. В 1998 году стала выпускницей средней школы №18. Начала учиться на отделении журналистики в Кубанском государственном университете. Еще будучи студенткой, параллельно начала работать корреспондентом краевой газеты "Кубань сегодня". Получила диплом в 2004 году.
Тогда же к ней пришли первые успехи, как к журналистке. В 2004 году была удостоена премии "Дебют", присуждаемой Союзом журналистов России.
Резко вверх карьера Костенко Натальи пошла, когда в 2005 году она получила приглашение о сотрудничестве от федерального общественно-политического издания "Независимая газета". Она переехала из Краснодара в Москву.
Работа в "Независимой газете"
В "Независимой газете" Наталья Костенко занималась политическими вопросами в должность обозревателя. Она курировала тему выборов, а также деятельность различных политических партий.
Новый этап в ее журналистской карьере наступил в 2008 году, когда она устроилась в газету "Ведомости". Здесь героиня нашей статьи начала работать парламентским корреспондентом, вошла в кремлевский пул. Регулярно освещала деятельность и визиты глав правительства и федерального парламента.
Сотрудничество с ОНФ
В 2013 году Наталью Костенко пригласили в столичный институт, который специализировался на социально-экономических и политических исследованиях. Сразу на пост заместителя директора. По своей работе она активно сотрудничала с федеральным координационным комитетом, который работал при Общероссийском народном фронте.
Ее стали активно привлекать к деятельность ОНФ, уже в июне включили в состав Центрального штаба. А с октября она начала курировать деятельность сразу пяти тематических групп. Причем не только центрального штаба, но и региональных центров, занимающихся общественным мониторингом. Также вела законотворческую деятельность активистов ОНФ, которые являлись депутатами Государственной думы. В то же время Костенко Наталья активно участвует в подготовке различных мероприятий, в которых участвует руководитель ОНФ Владимир Путин.
Свобода слова
В 2014 году входит в состав центра правовой поддержки журналистов при Общероссийском народном фронте. Этот институт был создан по итогам 1-го медиафорума для региональных независимых СМИ, который назывался "Правда и справедливость".
На этой должности Костенко Наталья Васильевна отметилась несколькими резонансными заявлениями. Например, она утверждала, что возглавляемый ею Центр планирует создать так называемый черный список чиновников. В него планировалось включать тех слуг народа, которые регулярно не предоставляют СМИ требуемую информацию. Тем самым напрямую нарушая закон.
Тогда Костенко заявила, что активисты Центра вносят предложения депутатам государственной думы и сотрудникам администрации президента, чтобы были приняты законы, которые позволят официально увеличить штрафа и иные наказания для государственных служащих, нарушающих закон "О СМИ". Именно в части непредставления журналистам требуемой информации. Все чиновники, которые ведут закрытую от народа и общественности деятельность, попадут в черный список. Это пообещала Костенко Наталья Васильевна. Биография героини нашей статьи отныне была тесно связана и с журналистикой, и с политикой.
Поддержка СМИ
В рамках деятельности ОНФ организовывались мероприятия, направленные на поддержку СМИ на всех уровнях. Так, в 2015 году был проведен вебинар, в котором приняли участие журналисты из 100 независимых изданий со всей России. На нем компетентные специалисты смогли дать развернутые ответы по поводу участия в тендерах, направленных на освещение деятельности органов власти в СМИ. Причем были приведены реальные примеры того, как можно противодействовать чиновникам, которые активно применяют финансовые рычаги давления на свободную прессу.
Наталья Костенко, в биографии которой появился раздел, связанный с защитой прав СМИ, утверждала, что отдельные чиновники в регионах и на федеральном уровне используют деньги, выделяемые на против журналистов. В их руках они становятся элементом давления, с помощью которого они продавливают свою точку зрения на страницы печати и на экраны подконтрольных телеканалов.
В качестве примера Костенко приводила случаи, когда некое издание выигрывало тендер, например, на 100 000 рублей. И из-за этого оказывалось в ситуации, когда им напрямую представители администрации запрещали размещать критические материалы, даже делать намеки в своих статьях, которые могли быть не одобрены местными чиновниками. Если же издание шло на принцип и все-таки выдавало материал, критикующий власть, то чиновниками принимались попытки расторгнуть соглашения с такими редакциями по надуманным причинам и не иметь с ними дела впредь. Причем это были не все элементы воздействия на свободную прессу.
Защита прав фермеров
Костенко Наталья Васильевна, в досье которой есть информация о ее рождении в Краснодарском крае, на протяжении всей карьеры активно отстаивала права местных фермеров и предпринимателей. Например, в 2016 году она помогла краснодарскому отделению ОНФ вступиться за местных сельхозпроизводителей. Они жаловались на нарушения в сфере оборота земель. А также приводили конкретные примеры случаев рейдерских захватов участков и даже собранного крестьянами урожая.
Костенко отмечала, что в такой ситуации проблему импортозамещения никогда не удастся решить. Ведь фермерам приходится тратить слишком много времени и сил на то, чтобы отстоять свою правду в правительственных кабинетах и залах суда. А они могли бы его потратить на обработку земель и сбор урожая. Краснодарское отделение ОНФ тогда выступало с требованиями незамедлительно навести порядок в сфере землепользования.
Результатов этой акции стало официальное обращение на имя руководителя СК РФ Александра Бастрыкина, в котором содержалась просьба обратить пристальное внимание на массовые жалобы фермеров о притеснениях.
Карта нарушений прав журналистов
В 2016 году командой Костенко была представлена карта притеснений журналистов в регионах. Это случилось на медиафоруме независимых и региональных СМИ, организацию которого инициировал Общероссийский народный фронт. Он назывался "Правда и справедливость".
Героиня нашей статьи отмечала, что при этом статистика по нарушениям, связанным со свободой слова, улучшилась. Ранее представители газет и телеканалов активно жаловались на регулярное нарушение их прав и свобод. На этом же медиафоруме обращения были в основном связаны с системными вопросами, которые требуют вмешательства на законодательном уровне. Одна из причин снижения случаев нарушения свободы слова - активная работа в этом направлений различных общественных организаций. В том числе Общероссийского народного фронта. Во многом благодаря их влиянию проблему удалось вывести на общероссийский уровень.
Политическая карьера
Весной 2016 года Костенко приняла важное решение в своей жизни. Она решила всерьез заняться политической карьерой. Поэтому зарегистрировалась в качестве участника предварительного голосования политической партии "Единая Россия". Целью праймериз было отобрать кандидатов в депутаты Государственной думы от Краснодарского края.
Как она признавалась сама, участие в этом проекте было интересным и полезным опытом. Особенно учитывая тот факт, что она решила идти в Государственную думу. Это позволило кандидатам конкурировать между собой и определять, кто из них будет сильнейшим. Также это возможность получить положительный опыт, почерпнуть свежие идеи, которые могут помочь не только в предстоящей предвыборной кампании, но и в будущей работе.
Выборы в Государственную думу
В ходе предварительного голосования Костенко заняла второе место, набрав чуть меньше 39 % голосов. Победу в праймериз одержал действующий председатель Законодательного собрания региона Владимир Бекетов, за которого проголосовали более 70 % избирателей.
Несмотря на это, она приняла участие в голосовании, по итогам которого стала Наталья Костенко депутатом Государственной думы. В федеральный парламент она прошла от своего родного региона. Сейчас Наталья Костенко - народный депутат, которая стремится решать проблемы конкретного региона.
В политическом марафоне современной России, наконец-то, появилась достаточно яркая фигура, которая, по оценкам оппозиционных журналистов, вполне может соперничать с обаянием Валерии Ильиничны Новодворской и даже Галины Старовойтовой. Как удалось за короткий период времени этой новой москвичке приобрести заслуженную популярность?
Наталья Васильевна Костенко начала с того, что стала пристально интересоваться творчеством Татьяны Владимировны Черниговской, с которой мы неоднократно встречались на знаменитых Зимних Школах в Зеленогорске.
Наталья Костенко, стараясь вникнуть в тайны когнитивных параметров, быстро смогла выработать стиль необходимого ей влияния на нужных в политическом аспекте людей. Она не боялась принимать смелые, порой не понятные даже в ближнем её круге решения. Например, она смогла за весьма короткий период ПОЛНОСТЬЮ переформатировать оппозицию. Так, журналистку Санкину из газеты «Московский комсомолец» она сделала главной героиней на Встрече с Президентом РФ. Мало этого, Костенко в течение года всячески акцентировала внимание на означенных журналисткой проблемах. А вот в этом году от Премии Санкина была принципиально отодвинута. Почему?
Здесь Наталья Костенко хотела подчеркнуть, что с Санкиной у неё уже налажено тесное взаимопонимание, а нужно было завоёвывать новые рубежи. И здесь-то она выступает как хозяйственник. Ведь премиальный фонд не безграничен, а за счёт выделенных на премии средств нужно привлечь тех, кто раньше о Костенко высказывался глубоко иронично. И не только о Костенко, но и о ведущих политиках в целом. Именно поэтому-то Костенко с такой бережливостью отнеслась к судьбе журналистки из города Большой Камень Приморского Края. В прошлом году она была награждена за телерепортаж, который был подготовлен (но, очевидно, в эфир так и не вышел), после награждения Премией Ольга Овсянникова перешла из телестудии в Муниципальную газету. Но и там отношения не заладились, она была уволена, причём, как нам указывала сама Ольга Николаевна, она уволилась по собственному желанию (так значилось в заявлении).
Понятно, что Овсянникова стала тратить всё своё свободное время на сбор компромата на местную администрацию и местное отделение ОНФ, где, по её словам, обрели своё место те, кто раньше имел уголовные сроки по причине хищений средств из госбюджета. Но Костенко продолжала упорно работать с этой журналисткой, настроенной весьма оппозиционно. Ей была обозначена повторная Премия в 300 тысяч рублей, а, кроме того, не пожалев своего личного времени, Костенко назначает Комиссию Комитета по труду в Приморский Край, помогает составить Исковое заявление для Овсянниковой в суд, и вот вторая удача для оппозиционной журналистки, у которой была страсть собирать негатив относительно местной администрации! Судебное решение было вынесено в её пользу! Овсянникова восстановлена на работе. Наверное, теперь она не будет утверждать в соцсетях, что Глава администрации – бывший прокурор, поэтому и прокурор на суде занял позицию против Овсянниковой. Однако забота Костенко, проявленная в этом деле, смогла изменить ситуацию. Теперь, помимо Премии (уже второй, полученной за один календарный год), Овсянникова получит и зарплату, причитающуюся ей за вынужденный прогул! Конечно, газета муниципальная, и бюджет РФ несёт двойной урон… Но задача Костенко была доказать, что даже оппозиционные журналисты пользуются симпатией у тех, кто собирается участвовать сегодня в Праймериз «Единой России».
Костенко правильно взяла ориентир, указав на своей страничке в соцсетях, что для современной России вопрос объединения обозначен крайне важным. Ведь та же Овсянникова в переписке с сотрудниками «ППР» просилась на работу к нам в редакцию. Она мечтала переехать на постоянное жительство в Северную Столицу, куда уже перебрался сын Овсянниковой, работая инженером на заводе. И здесь мы видим опять-таки взвешенное решение Костенко. Она понимает, что Питер и Москва не могут быть резиновыми. Полезнее, чтобы Овсянникова вернулась в прежнюю редакцию.
Конечно, возможно, кому-то и не понравится стиль Костенко, но она разумно считает, что если депутат Яровая смогла перейти из партии «Яблоко» в «Единую Россию», то почему этот опыт не подлежит тиражированию? Даже Овсянникова, заявившая, что победа на суде – это её «собственная» заслуга, о чём она поспешила высказаться на Платформе ОНФ, то и здесь Костенко тактично добавила в отчётах о своей работе, сколько сил и энергии она потратила на этот рядовой случай. Внешне рядовой, но он помогает оппозиционных журналистов привлечь на сторону той же Натальи Костенко…
Говоря о тактических успехах Костенко, нужно отметить и удачное награждение Премией журналистки из Хабаровска – Исаевой. Казалось бы, зачем награждать ту, которая является главным редактором двух газет, причём одной коммерческой? Узнав о Премии, Исаева удивлённо воскликнула, что не знает, куда потратит полученные 300 тысяч рублей, потому что для редактора глянцевого журнала эта сумма не является определяющей, в отличие от Овсянниковой, которая, наверное, истратив предыдущую премию с ошеломляющей быстротой, перед Новым годом написала в «ППР», что для неё купить себе килограмм свежих огурцов за 200 рублей является поводом для размышления о смысле жизни.
Итак, зачем же было награждать ту же Исаеву, рекламный журнал которой носит соответствующее название «Хабаровск. Покупаю». Здесь проявилась самостоятельность Натальи Костенко. Если депутат ГД РФ – Ольга Тимофеева на Втором Медиафоруме утверждала, что стремились награждать тех, кто проявляет смелую позицию относительно руководителей регионов, включая и губернаторов, то, в случае с Исаевой, Костенко хотела подчеркнуть, что готова идти на конструктивный диалог с губернаторами, потому что Исаева была из команды губернатора Хабаровского Края – Шпорта.
И здесь снова проявилась самостоятельность Костенко. Если раньше в теле-репортажах право подвести итоги Конкурса и предстоящего форума предоставлялось Ольге Тимофеевой, которая в прошлом была опытной теле-журналисткой и в студии себя чувствовала более комфортно, чем Костенко, то теперь Наталья Васильевна заняла и эту нишу, продемонстрировав, что политическая конкуренция внутри «Единой России» её не смущает. Кому-то и это может не понравиться, но это свидетельствует о собственном стиле Костенко, который помогает ей завоёвывать всё новые голоса в стане оппозиции. Надолго ли? Не будем судить. Скажем, что политический эксперимент присутствовал во все времена. Наверное, закадровый стиль управления, выбранный Костенко, имеет свои оправдания. Ей удалось достаточно успешно продвинуть своих коллег на руководящие должности, связанные с финансовыми и административными ресурсами. Например, Фонд «Правда и Справедливость» возглавил Дмитрий Миненко, а советником Президента по интернету стал Герман Клименко. Нам доводилось слышать, что и назначение Марии Захаровой было связано с закадровыми советами бывшего корреспондента газеты «Ведомости». Несомненно, нам могут возразить, что Мария Захарова достаточно самостоятельна в своих суждениях. Приведём два примера, доказывающее обратное. По совету Костенко, которая редко выходит в открытое политическое поле, Гузель Муслимовна на Платформе ОНФ вела многомесячное обсуждение по вопросу, какие семинары мечтали бы встретить журналисты на предстоящем форуме. Пожеланий была громадная масса, но абсолютно никто не высказался о том, чтобы приглашена была Мария Захарова. Тем не менее, именно Мария Захарова была приглашена Костенко на предстоящий Форум. Для чего это было предпринято Натальей Васильевной? Это делается с одной единственной целью. Журналистскому бомонду нужно продемонстрировать, что их пожелания остаются только благими пожеланиями, а нужных людей определит сама Наталья Васильевна.
Для чего она пригласила Захарову, которая раньше ассоциировалась исключительно с самыми оппозиционными СМИ? В данном случае многолетний дружеский стаж общения Захаровой с московским журналистским бомондом распространится и на неё саму (то есть и на Костенко). По схеме – «Друзья друзей». Костенко предусмотрительно не стала проходить Праймериз по Москве. Она далека от политических авантюр. Свой выбор она сделала на Краснодарском Крае, где проходили её школьные и студенческие годы. Привлечь преподавательские ресурсы Кубанского университета, где она когда-то училась, совсем не лишнее условие предстоящего предварительного голосования. Отсюда и демонстративный интерес к Питерской профессорше – Черниговской Т.В.. Учтены все факторы. Ближнее окружение Костенко состоит из амбициозных журналисток, которые не расстаются с кроссовками и беговыми дорожками… Да, внешне Костенко не напоминает топ-модель, но она выбрала другой стиль. Это политик вдумчивого осмысления, напоминающий стиль Валерии Ильиничны Новодворской, но без её интеллигентной мягкости. Костенко по безаппеляционности значительно обогнала Галину Васильевну Старовойтову. Например, проводя один Вебинар, Костенко демонстративно проигнорировала вопросы, которые звучали из интернета. Корреспондент Валентина Корзунова несколько раз спрашивала:
- А о нас Вы не забыли? Ведь мы тоже хотим услышать ответ на свой вопрос!
Костенко не соизволила ответить ни Корзуновой, ни другим участникам Вебинара. В этом был, как принято говорить, свой сакральный смысл. Все, кто задавал нетерпеливые вопросы, были отстранены он распределения в премиях. Костенко выработала свои воспитательные критерии. Она решает, как использовать финансовый и административный ресурс для создания своего нового политического имиджа. Та же Корзунова, которая отличается весьма дерзким журналистским характером, не увидев своей фамилии в списке награждённых, примирительно заметила на Платформе ОНФ, что её работа в этом году «значительно слабее прошлогодней». Получается, что, получив Премию в прошлом году, и Корзунова и остальные её коллеги (в прошлом году из газеты «Черногорский рабочий» были награждены четверо корреспондентов) сразу же разучились писать. Нелепо? Нет, отнюдь нет. Это возрождение того стиля в политике, который был одно время утерян. Теперь эти традиции вновь внедряются. По поводу семейных кланов Костенко, Клименко, Миненко мы беседовали с одним экспертом, который хорошо ещё знал Вадима Семёновича Сергиенко! Впрочем, мы поговорим ещё об этом. Костенко проявила свой стиль, оппозиция её оценила. Как отнесутся к ней соратники по партии, например, та же Тимофеева? Об этом мы поговорим отдельно. Наталью Васильевну многие поздравили! Её тактика заслуживает пристального изучения, пожелаем ей порадовать нас всех новыми открытиями на политическом поле поисков Натальи Костенко. На Украине, особенно в западных областях Костенко вызывает неподдельный интерес, а это даёт определённый шанс урегулирования взаимоотношений с Украиной, которую надо научиться рассматривать более внимательно.
Наверное, и Пётр Павленский, который 23 февраля 2014 года устроил костёр из покрышек неподалёку от Дворцовой площади в знак солидарности с майдановцами, сможет стать сторонником Натальи Костенко. Она выбрала для себя сложный путь – привлечение на свою сторону самой непримиримой оппозиции. Очевидно, по её совету Миненко регулярно читает блоги братьев Навальных, электорат которых Костенко может без труда забрать себе. Она в этом уверена. Она пошла дальше! Поклонники братьев Чубайсов тоже начинают с особым интересом прислушиваться к позиции Натальи Костенко, о чём удалось узнать, общаясь с коллегами на многочисленных Встречах, ведя обширную переписку. Во всяком случае, пригласив на Форум депутата от «Справедливой России» - Л. Левина, Костенко задумалась о завоевании электората Оксаны Генриховны Дмитриевой… Тактические шаги Костенко? Мы ещё о них поговорим.
СУДЬБА НАТАЛЬИ КОСТЕНКО
Запись Л.Богораз
Наталья Костенко была арестована в 1946 г. у себя на родине - на Западной Украине, в одном из местечек Ровенской области. Как тысячи ее земляков, она вместе с отцом участвовала в партизанском движении сначала против немцев, а потом против "русских", "советских". "Мы уже понимали безнадежность нашей борьбы, где ж нам было устоять против России, населению небольшого края - против целой армии? - говорит она. - Но нам некуда было деваться, нас уничтожали беспощадно, под корень; кто выходил из лесов, чтобы сдаться, тех забирали всех, всех, и женщин, и малолетних, и не глядели, сражался ты с винтовкой или был фельдшером, или поваром. Кормил оуновцев, лечил оуновцев - в тюрьму, в тюрьму, в Заполярье, в Сибирь!.." Отец Натальи погиб, нарвавшись на засаду, и она все же вернулась домой. Ее арестовали, отправили во Львовскую тюрьму - "нас там были тысячи!" - судили военным трибуналом и, как и многим рядовым участникам национально-освободительного движения, дали 10 лет лагерей "за измену Родине" (ст. 52-1 УК УССР). "Я своей родине не изменяла, моя родина - Западная Украина. Я советскую власть до войны меньше двух лет видела; но и то узнала, когда нас в колхоз позагоняли, и мы все жебраками сделались. Домой из училища приедешь (я тогда в городе в училище училась) - не то, что с собой взять, а и там есть нечего... У меня и советского паспорта никогда не было", - говорит Наталья.
Ей тогда было 24 года, и она была на восьмом месяце беременности. После суда ее вместе с другими "мамками" и беременными отправили в тюрьму при львовском Доме ребенка. Далее - рассказ самой Натальи.
- 403 -Здесь, при Доме ребенка, было, можно сказать, хорошо, со следственной тюрьмой не сравнить. Там скученность, грязь, голод. Кормили нас щами из крапивы и тухлой рыбой - а я беременная, меня тошнит, меня рвет не только от ее вкуса, от одного вида. Хорошо, подруги делились со мной передачами. Многим родные передавали передачи, особенно местным, львовским. А мне носить некому. Бабушка старенькая, одну передачу принесла, пока меня во Львов еще не отправили. Сестра, как меня арестовали, даже знать о себе не давала ни в тюрьму, ни потом в лагерь - боялась. Но самое для меня обидное было то, что и муж от меня отказался: ни письма, ни передачи. Так случилось, что к приходу русских его не было на Украине, и поэтому, только поэтому он не был в рядах УПА . В общем, это было для большинства делом случая. Конечно, само наше движение можно назвать народным: никто у нас не хотел советской власти, кроме нескольких советских активистов. Но кто ушел в леса, а кто дома остался - это уже могло быть случайно. Не все же десятки тысяч повстанцев были активными борцами: кто ушел вместе с братом, с отцом - вот как я, например, какой там из меня сознательный борец тогда был. А многие ушли потому, что боялись кары за своих близких, находившихся в УПА, -и ведь не зря боялись. Да, а в лагеря-то потом отправили всех, не разбираясь, отчего да почему... И, конечно, кто остался, так большинство не из-за того, что любили советскую власть. Просто так им привелось. Мой муж вернулся на Украину, когда безнадежность повстанческого движения была уже очевидна, когда и сами повстанцы сложили бы оружие, если бы их всех не ждала жестокая кара. Вот он и уцелел, его не тронули, и он, видно, боялся, что если будет ходить ко мне в тюрьму, так и его возьмут. Могло быть и так. Но ведь я носила его ребенка; и когда мы с ним в церкви венчались, так там обещают не покинуть друг друга ни в болезни, ни в несчастье. И он обещал, а покинул... Сын родился - он и то ничего мне не передал, даже для ребенка.
Так. вот, в Доме ребенка было хорошо. Начальница, Анна Павловна, была очень хорошая женщина, сочувствовала нам в нашей беде. На работу из тюрьмы нас не гоняли, делать надо было только то, что около детей. И кормили не так, как в следственной тюрьме, даже и молоко давали. Мы могли гулять с детьми во дворе, обнесенном не очень высоким забором. Нас, "мамок", было там человек 500, все, как и я, "партизанки" (а по-советски - "бандитки", "фашистки"). Меня взяли работать на кухню. Когда родился мой
- 404 -Игорек, еще до Дома ребенка, я написала бабушке, чтобы она узнала, не возьмет ли ребенка свекровь. И вот больше чем через полгода как-то работаю я на кухне, приходит надзирательница:
Иди, Наталка, там твой муж за ребенком приехал, документы как раз оформляет. А тебе передачу привез, иди, получи.
Как за ребенком?! Я ему не отдам!
Да ребенок уже у него, за вахтой...
Я кинулась туда:
Верните мне ребенка, я не согласна отдать! Мы с сыном ему не нужны, он от нас отказался!
К этому времени мне мои землячки, кому из дому писали, пересказали, что мой муж ходит к моей подружке Гале и что они собираются жениться - регистрироваться в загсе по советским законам. Я его очень любила, и так мне обидно было, так обидно.
Схватила я мешок с передачей и кинула через всю эту комнату.
Ничего мне от него не надо, а ребенка не отдам!
Меня и надзирательницы успокаивали, и Анна Павловна уговаривала. Анна Павловна шепчет мне:
Что ты делаешь, вас же всех, и с детьми, на днях возьмут на этап. Отдай ребенка, чем мучить его.
Но я не отдала. Наверное, это была ошибка. Буквально через несколько дней нас действительно взяли на этап.
И еще один случай у меня был избавить сына от его несчастной судьбы. В Доме ребенка работала вольная медсестра, Гертруда, полька. Она и просила меня, и уговаривала:
Отдай мне Игоречка, Наталка. Я скоро в Польшу поеду, возьму его с собой, он у нас человеком вырастет.
Вот уже нас в теплушки заталкивают, а она руки протягивает:
Ну, оставь ребенка!
Но я не могла. Конечно, все вокруг, даже и наши родные, смотрели на нас, как на уже погибших, как будто мы уже на том свете. Почему было мужу не жениться на Гале? Ведь меня он уже потерял навсегда, как будто я умерла. Скорее всего, я действительно погибну (и сколько таких, как я, на самом деле не выжили!). Но если и нет - эти десять лет, это же вечность! А после них - разве мы вернемся? Разве нас пустят обратно? Прежняя жизнь кончена, наша жизнь кончена.
Мало кто и вернулся, так и доживаем, кто в Сибири, кто за Полярным кругом.
Сын был единственное, что меня связывало с жизнью. Я просто не могла без него, я не могла оставить его.
Потом, когда я поняла, на какие муки взяла ребенка (и это
- 405 -случилось скоро), я не раз жалела: надо было отдать его хоть Гертруде, хоть бы мужу. Рос бы без матери - но все равно так и получилось; зато в родном доме. Ну, а теперь, когда он все-таки выжил, вырос, стал взрослым - я и сама не знаю, ошибка ли то была. Значит, такая судьба ему была назначена.
Когда нас отправили, сыну шел восьмой месяц. И вот беда: он еще в Доме ребенка бросил грудь. Молока у меня хоть залейся, откуда и бралось, а он не берет грудь. Ну, там его кашкой подкармливали. А в дороге чем мне его кормить? Голодный, плачет, кричит, а сосать не хочет. Я кормила девочку одной львовянки, Иванки Мискив. У нее молоко пропало. Чужого ребенка кормлю, а свой кричит от голода. Иванке родные много передач носили, у нее еще и в этапе кое-что было, так она мне давала белых сухарей. Вот нацежу молока из груди, размочу сухари - Игорь с ложечки поест немного.
Боже ж мой, какой это был тяжкий путь! Нас везли в Мордовские лагеря, это мы узнали. Наши запертые товарные вагоны загоняли в каждый тупик на дороге, и мы там подолгу стояли. От Львова до Потьмы ехали, наверное, недели две или три. Есть нам давали, как и всем заключенным в этапе, одну селедку, а пить не давали. Мы кричим, мы стонем: "Воды, воды!" Конвой на остановках бегает вокруг вагонов, стучит в стенки, в двери: "Молчать!" - "Воды, пить!" Дети плачут. Вагоны заперты, их конвой не открывает - нельзя. На третий или четвертый день пути мы объявили голодовку, чтобы нам пить давали. Пищу не берем. Все-таки стали приносить нам воду. Ну, а что толку? Раз в день принесут пару ведер, а запасти-то нам не в чем, хорошо, если у кого хоть кружечка есть. У меня была маленькая кружечка, так мне в ней надо сухари для Игоречка размачивать. Ну, а наберу, так все равно ненадолго хватит.
Жарко, душно. Дети стали болеть, поносить. Пеленки, тряпочки их не то что постирать - замыть нечем. Наберешь в рот воды, когда есть, и не пьешь ее (а пить же хочется) - льешь изо рта на тряпочку, хоть смыть обделанное, чтобы потом ребенка в нее же завернуть. Бывало, если конвой помягче, так успокаивает нас: "Потерпите, женщины, уже скоро Мордовия!" Но такие редко попадались, больше - звери настоящие: "Фашистки, сволочи!" - кричат на нас. И детей им не жалко. Думаешь: как таких земля носит?
Наконец, довезли нас до Потьмы. Слава Богу, думаем, кончились эти муки. От Потьмы, в других вагончиках, повезли дальше, еще сколько-то километров, выгрузили. Посмотрела я на нас: стоим мы, у каждой на одной руке ребенок, за спиной мешок самодельный с вещами, в другой руке узелки с обделанным тряпь-
- 406 -ем, сами грязные, глаза провалились. "Вперед!" Погнали нас к зоне, это еще несколько километров пешком. Конвой нас окружает. Привели. Стали мы под брамой, стоим, ждем. Еле на ногах держимся. Вышел с вахты начальник: "Кого мне пригнали? "Мамок" - не приму. Мне работники нужны, а не дармоеды". Конвой с ним поспорил немного, и погнали нас обратно. И так два или три раза. Нигде нас не хотят принимать. Наконец, согласились принять в больничной зоне, в третьем лагпункте. Там женская больничная зона, рядом мужская больничная и еще одна женская рабочая. Вот опять стоим мы под брамой, ноги нас уже не держат, пить просим. А нас по личным делам проверяют, каждую: фамилия, имя, отчество, статья, срок, конец срока... Нас же пятьсот человек! Женщины-заключенные в рабочей зоне принесли для нас к воротам воду - конвой не разрешает взять. Ну, правда, вышла начальница больницы, так разрешила нам напиться.
Зато когда нас наконец приняли, проверили и пересчитали -сразу повели в баню. Мы как будто заново на свет народились: детей помыли, сами помылись, пеленки перестирали. Потом - сортировка. Детей всех в Дом ребенка при больничной зоне, а матерей - у кого ребенок меньше года, так в этой же зоне оставляют, а у кого старше, тех переводят в соседнюю женскую рабочую зону. Меня оставили, Игорь же еще грудным считался. Стали нас гонять на работу в сельхоз. Ну, тут мы наелись. Осень как раз, уборка. Там морковку съешь, там свеклу. Картошку даже в жилую зону приносили и варили.
Тех, у кого дети в старшей группе, пускали к ним раз в неделю, в выходной, но и то хорошо, хоть видишь своего ребенка. А нам, "мамкам" младшей группы, еще лучше, мы каждый день после работы с детьми, и в обед нас к ним с работы ведут - кормить.
Сельхоз от зоны за 4 километра. Вот утром на работу 4 километра, в обед к детям - еще 4, после кормления чуть не бегом, чтоб успеть, те же 4, и с работы опять 4 - они уже за десять кажутся.
Игоря приходилось кормить искусственно, он же от груди отказался. Но меня все равно пускали вместе со всеми на кормление - а я и рада. Молока у меня по-прежнему было много, и я кормила Иванкину девочку и еще других детей прикармливала, у кого молока не хватало. Скоро меня зачислили молочным донором: это значит - дали усиленное питание. Потом заметили врачи, что я стараюсь в Доме ребенка поработать: там приберу, там постираю, заменю нянечку, когда надо. И вскоре, когда освободилось место работницы детской кухни, меня назначили на это место. Было не
- 407 -сколько кандидатур - конечно, многие хотели бы там работать, чем на сельхозе. Но врачи высказались за меня.
Это было очень хорошее место еще и потому, что при кухне была отгорожена кабинка и меня из барака перевели в нее жить. И спокойнее, и чище, и, главное, ребенок все время у меня на глазах. Я очень была довольна и очень старалась получше работать, чтобы остаться здесь. И мною были довольны. Вольные, которые числятся в лагере на какой-нибудь должности (обычно это жены начальников, офицеров), хотят получать зарплату, но не работать, а чтобы за них работали заключенные. Вольный кладовщик, заведующая детской кухней, аптекарь, да кто бы то ни было, могут себе позволить даже на работу не приходить, если есть заключенный, который за них их работу сделает. А заключенные этому рады, лишь бы не попасть на общие работы. Я подходила потому, что все делала и мне можно было доверять. Мне доверяли даже получать продукты в мужской зоне и за зоной.
Игорек подрос, стал уже ходить и говорить. Ему стало полтора года. И тут кто-то донес в управление, что вот в Доме ребенка работает заключенная, ребенку которой уже больше года. Таких матерей полагалось переводить из больничной зоны в рабочую; в это время стали уже отправлять не в соседнюю зону, откуда хоть в выходной пускали к детям, а на дальние лагпункты увозили поездом. Наверное, кто-то донес, люди же всякие бывают; может, кто мне позавидовал, на место мое позарился. Приехала комиссия из управления, начальнице нашей - выговор, а нас - меня и одну нянечку, ребенку которой тоже уже за год перешло, - приказали немедленно отправить.
Я к этому времени не в кабинке жила, а снова в бараке. Наша жилая зона от зоны Дома ребенка, как и полагается, отделена забором с колючей проволокой, вышка с часовым стоит. Но мы с этой нянечкой на что решились: ночью подползли к забору, отодрали две доски внизу и подлезли в дыру. Наверное, часовой заметил, мы же около самой вышки пролезали, наверное, он заметил и нарочно отвернулся. Он же человек все-таки. Это если бы в мужскую зону лезли, он бы, может быть, и стрелял, а мы к детям.
Пробрались мы в Дом ребенка, я своего Игоря нашла, взяла его на руки и спряталась с ним. Он как чувствовал разлуку: я его качаю, а он не спит: "Мама, не уходи, мама, не надо уходить!" Я плачу над ним, и он тоже плачет. Всю ночь до утра с ним просидела. Утро уже, а я в зону не иду. Там нас, конечно, еще ночью хватились, когда в барак заходили с проверкой. Но до утра искать не стали. Утром проверка - нас нет. Этап собирают, а нас нет. Начальник режима говорит: "Я знаю, где они. Где ж им еще быть,
- 408 -как не у детей". Пришли за нами, как мы ни прятались, нашли, конечно. Приказывают идти в зону, я не иду, не могу; знаю же, что увезут от сына. Стали у меня его из рук брать. Он за мою шею цепляется: "Мама, мама!" Я его держу и не отдаю...
Ну, конечно, принесли наручники, заковали меня и потащили силой. Игорь у надзирателя из рук вырывается, кричит.
Я и не помню, как меня на этап отправили, можно сказать, без сознания была. Кто-то из женщин мои вещи собрал, кто-то в этапе их вез. Привезли в другую зону, на швейку. Я и работать не могу, и ночами не сплю, плачу и плачу. Женщины, которые с больничной в нашу зону возвращаются, говорят мне: Игорь тоже плачет все время. Матери своих детей кормить приходят, он к ним ковыляет: "А где моя мама?" Подруги говорят мне: перестань ты плакать, перестань ребенка терзать - пока ты убиваешься, и он там успокоиться не может...
Только кончилась зима, и нас всех, женщин, отправили в дальний этап, в порт Находку. Собрали, погрузили в вагоны и повезли.
А дети остались.
Это была весна 1949 года. Этап был большой, три тысячи женщин. В основном из Мордовии, еще из Владимира, откуда-то с Кубани были заключенные. Все политические, 58-я статья, "фашистки".
Нас поместили в одной зоне с уголовницами, "жучками", как их называли. Начали они нас грабить. Утром встанешь - твой мешок развязан или разрезан, все твои несчастные лахи выпотрошены, что получше, того уже нет. И самим нам ни сна, ни покою. Скандалы, драки и днем, и ночью. Слова не скажи: изобьют, и ножом зарезать могут, у них же у всех ножи. Мы стали требовать, чтобы нас от них отделили, но кто там нас слушать станет! Там, в Находке, все лагеря, лагеря, лагеря, там этих заключенных видимо-невидимо. И все - транзит. Оттуда всех на Колыму отправляют. Нас тоже должны отправить. Кому там дело, что нас грабят и режут. Нас три тысячи, а там, может, сто тысяч заключенных, одних отправляют - других везут.
Тогда мы объявили голодовку - сухую. День не берем ни пайки, ни воду, и другой день, и третий. Уже, можно сказать, доходим. Но не отступаемся. У нас там одна львовянка была, тетя Нюся, она говорит: "Не может быть, чтоб на голодовку ответа не было, с них же за нас спросят". Ну, и правда, сначала не обращали на нас
- 409 -внимания, а через сколько-то дней пришло в зону начальство - может, даже из Москвы. Так у нас говорили. Пообещали отделить нас от жучек. И на другой же день вывели нас из этой зоны. Вот, а приходилось слышать: зачем голодовка, что она дает? Дает все-таки.
Вели нас, вели, вели-вели - километров, наверное, сорок. Привели в поселок Уй. Там зона пустая - говорили, что японская, вся разбита, разгромлена. Бараки гнилые, печек нет вообще, ни одной. Нар тоже нет. Ничего нет. Зато и охраны почти нет: наш трехтысячный этап привели всего два человека. Один, кажется, исполнял должность начальника режима (и начальника лагеря заодно; другого-то начальства там не было). Второй - охранник, что ли. Но бежать оттуда все равно некуда. Вот в этом лагере мы прожили до глубокой осени. А осенью нас опять повели в Находку. Несколько дней провели в лагере (но не с "жучками", а в соседнем) . А потом подошел пароход, и нас через всю Находку повели в порт грузиться. Вслед за нами полыхал огромный пожар: "жучки", которые обзывали нас фашистками, сожгли свою зону, чтобы не ехать на Колыму.
На Колыме наш женский лагерь находился километров за 60 от Магадана. Сначала, когда нас привезли, там еще ничего не было, кроме нескольких бараков для начальников и надзорсостава. Мы первую зиму зимовали в палатках. Из Находки отплыли осенью, а туда приехали - там уже зима, мороз лютый, снег. За ночь волосы к стенке палатки примерзали. А мы же раздетые, своего ничего у нас нет: что у нас воровки в Находке не украли, то позабирали надзирательницы на первом же шмоне. Выдали нам казенную одежду: бумажная черная юбка, такая же куртка, бумажный черный платок, телогрейка. Идем мы на работу, как монашки, во всем черном, только лоскуты с номерами белые - на груди, на спине и на платке, как кокарда. Мой номер был Д-832, так я с ним до освобождения и проходила.
А голодно было! Какие мы все голодные были, даже поверить трудно. Продукты к нам из Магадана привозили, мы же сами для машин дорогу в снегу пробивали. Так пока тот хлеб довезут, он весь в мерзлую крошку превратится. Нам так пайку и выдавали: мороженое крошево насыпали прямо в горсть. Выдадут с вечера (утром на работу рано-рано), лежит этот хлеб у тебя в головах на нарах, и ты его по крошечке, по крошечке в рот кладешь, пока весь не съешь, ни за что не уснешь.
Я тем держалась, что вышивала; я хорошо когда-то вышивала. После отбоя, когда другие спят, я пристраивалась к лампешке у входа. Надзиратель заходит:
- 410 -Ты почему не спишь?
А я делаю вид, что чиню что-нибудь свое:
Вот сейчас, сейчас, зашью тут...
Мне жены офицеров потихоньку приносили и материал, и нитки, и я для них вышивала; а за это они мне другой раз крупы немного дадут или еще что (тоже, конечно, тайком). Я им делала и гардины, и скатерти, и накидки. Может, у кого-нибудь и сейчас мои работы целы, дочкам подарены в приданое. Только, конечно, забыто, что вышивала им з/к Д-832.
Наша женская зона работала на лесоповале. 7 кубов леса ручной пилой за день - такая у нас была норма. Их же надо не только спилить, но и сучки обрубить, и разделать на бревна нужной длины, и соштабелевать.
Не знаю, как я выжила на этой Колыме, почему не умерла. Правда, болела очень, ноги распухали, как колоды. На вторую зиму меня даже от повала освободили, оставляли работать в зоне: убирать, дрова колоть. Вот как-то пришла в зону жена начальника лагеря, просит, чтобы ей дали заключенную по дому управиться. Послали меня. Я у них такой порядок навела, все вымыла, вычистила, белье перестирала. Она посмотрела - ей понравилось. И с тех пор она всегда просила, чтобы к ним только Наташу - меня - присылали. Я у них все делала. Белье в лагерную прачечную возьму, выстираю, выглажу, перечиню все. И она ко мне хорошо относилась, кормила меня у себя, разговаривала, как с человеком. А то ведь мы уже и забыли, что люди. Родина, Украина, семья - казалось, что этого никогда не было, так, сон какой-то.
Так вот, Надежда Петровна Лаптева - жена начальника, я ей так обязана, что вовек ее не забуду! - узнала, что я потеряла сына и не могу найти его. А я и из Находки еще, и из лагеря посылала запросы. Из Мордовии, из Управления, мне вообще не отвечали; а из Москвы я получила ответ, что Игорь Костенко нигде у них не числится. Надежда Петровна говорит: "Пиши Руденке, я еду в Москву и сама отвезу твой запрос". Я написала. Ответ пришел в том же месяце: "Игорь Костенко находится в детском доме - Куйбышевская область, деревня такая-то". Я сразу туда написала, описала, какой он был, и все приметы, и где родинка - под левым глазом. Еще не верила - он ли? Могли детей перепутать, сколько таких случаев было? Они же маленькие, имя, фамилию не помнят. Заведующая детдомом ответила, что точно он. Теперь я хоть знала, что сын жив и где находится. И ему сказали, что у него есть мама. Но он этого еще не мог понять, ему только пятый год тогда шел. Маму он не помнил, так, одно только слово.
- 411 -Взять его к себе я смогла, только когда освободилась. Меня освободили раньше срока - актировали по болезни. Это было в 1954 году, я недосидела около двух лет. Возвращаться мне было некуда и не к кому: бабушка за это время умерла. И я осталась там же, где меня освободили, - в Тайшете. Написала в детдом, что хочу забрать сына, а сама и не знаю, как поехать за ним: денег у меня нет ни копейки. Но тут мне повезло: оттуда сообщили, что отправляют к родителям целую группу таких же детей, как мой Игорь, и всех в эти края. Их повезет воспитательница, так что надо только встретить на станции.
Почти сразу, как освободилась, я вышла замуж. В Тайшетском пересыльном лагере, откуда меня освобождали, меня узнал один парень из нашего местечка. Он тоже ждал, пока оформят документы на освобождение; и ему тоже, как и мне, некуда было возвращаться. И мы с ним поженились. Так что приезда сына мы ждали уже вдвоем, семьей.
Встречать Игоря на станцию пошел муж. Шел дождь, и муж завернул его в свой плащ и принес домой на руках. Когда Игорь оказался в комнате, он осмотрелся и сказал таким развязным тоном, даже голос у него был не детский:
Так вот, значит, ты какая, моя мама! Оказывается, у меня и папа есть!
На нем были короткие вельветовые штанишки и розовая рубашка, а ботинки на ногах такие рваные, что все пальцы наружу. Я, конечно, плакала; а он - нет, не плакал.
Нам с ним очень трудно пришлось. Он воровал, и мы ничего не могли с этим поделать. К соседям зайдет - обязательно что-нибудь украдет, хоть катушку ниток. Мы уж не стали его пускать. Начал в школу ходить, там у ребят тащит.
Сыночек, где ты взял карандаш?
Украл, конечно. Станешь ему говорить: сынок, зачем ты берешь чужое, зачем обманываешь? Насупится, глаза в землю упрет и молчит. Я напеку коржиков, печенья - он потихоньку стащит и спрячет под подушку.
Игорек, не надо так делать, оно же в ящике открытое лежит, бери, когда хочется.
Опять молчит.
И деньги из дома воровал. Мы уже с ним и по-хорошему, а потом я даже бить его стала. Четыре года мучились; только когда уже в пятый класс пошел, перестал воровать, прошло это у него.
Теперь Игорь уже взрослый, армию отслужил, работает, учится. Я другой раз стану ему рассказывать, как мы с ним в этапе мучились, как меня в наручниках от него оттаскивали, а он за меня цеплялся... Сам он, конечно, ничего этого не помнит.
И не хочет помнить.
А я - и за гробом не забуду.
